Довольно лжи и правды… всей тебя,
Искусница, довольно. Притворяться
Ты начала… Уйди!.. Да не забудь
Своих колец… Других морочить.
Больше
Я за себя не отвечаю… Прочь!..
Кровавою спирает горло пеной,
В глазах огни. И давит, как котел,
На плечи голова.
Неблагодарный.
Иксион, Лисса и хор.
Лисса подходит к Иксиону сзади неслышными шагами и кладет ему руку на плечо.
Царь, ждет тебя расплата. Хочешь — мы
Уйдем от них? Тебя я спрячу в черный
Далекий дом.
Иксион молчит.
Мученья ждут тебя,
И вечные, подумай.
Что тут думать?
Мне все равно. Не лжет она? Скажи!
Она не лжет… Но есть еще спасенье.
Быть может, луч надежды, что она
Солгала?
Я не думаю… Решайся:
Ириду там я вижу… О, бежим,
Бежим. Тебя люблю я, это странно,
Но я тебя люблю…
Ползи, змея,
В свою нору… Твоих услуг не надо.
Отталкивает ее ногой. Лисса, молча и ни на кого не глядя, уходит.
Те же без Лиссы и Ирида (сверху).
О дивная! Ты точно солнца луч,
Отрадна нам после кошмара ночи.
О нежные и бедные мои
Подруги… Вы еще дрожите… Буря
Измяла вас, цветы садов моих.
Ты поднялась так рано?
Неспокойно
Мы провели, о нимфы, эту ночь.
Мирила ты?
Мирила.
Что ж? Удачно?
Решай сама… Когда на царский пир
Приехали мы с Герой,
Иксион поднимает голову и жадно слушает.
пир кончался,
И по своим чертогам расходились
Бессмертные. Но за столом еще
Сидел Кронид, и кубок золотой
Ему Дориппа наполняла. Быстро
К ней подошла царица и на стол
Из рук ее выплескивает кубок…
И розовым стал мрамор, розы ж губ
И нежных щек у Геры побледнели.
Но глаз поднять на грозного царя
Она еще не смела.
Тихо-тихо
Из-под, ресниц украдкой наконец
Она кидает взор… другой, смелее
Потом, но так спокоен Зевс сидел;
Лишь странная усмешка между глаз
Лучистых пробегала.
Точно что-то
Припоминал он давнее. И все,
Кто был еще в чертоге, мы примолкли.
На розовую нимфу между тем,
Что, от стыда очей поднять не смея,
Стояла перед Зевсом, снова взгляд
Царица вызывающий бросает
И, не сводя с нее горящих глаз,
Подходит к нимфе.
Может быть,
В лице царя прочла желанье Гера
Иль гнев ее сильнее страха был,
Но, нимфу взяв за золотую косу
И губы закусив до крови, повлекла
Ее к порогу, как рабыню, молча
И тяжело дыша, царица.
Встал
Со стула Зевс.
Все поднялись, и холод
По жилам пробежал у нас.
Но царь
Остановил движеньем Геру только,
И нимфа убежала с плачем.
Зевс
Уселся вновь за стол, и Гере кубок
Он твердою рукою протянул,
И, будто ничего и не случилось,
Так он сказал царице: «Зачерпни
Послаще да отпей… Ну, что в Самосе?»
И все? Но ты мирила, говоришь…
Я не могу рассказывать — мне грустно.
Иль весть твоя печальна?
Не простил
Кронид жены… Немало чар и ласки,
И даже слез царица пролила,
И все напрасно было… Напоследок
Она его решилась насмешить…
И смехом взять. Она ему сказала…
Она ему сказала… Нет, оставь:
Зачем тебе подробности?
Ты скажешь
Не им, а мне.
Царь Иксион, молчи
И, если есть убежище, спасайся.
О нежная, о добрая, твои
Не лгут глаза, и светлою улыбкой
Уста твои алеют. Не таи же
Всей истины…
Иль ты ее сказала?
Обманут ты, несчастный Иксион.
Я знаю, что обманут, что рабыню
Иль призрак я на ложе обнимал.
Я пережил уж эту муку. Муки
Иной я жду из уст твоих, жена,
Страшнее той, что пережил… Апату
Кто ж посылал ко мне, скажи.
Зачем?
Зачем тебе слова мои?
Кронидовой
Посланницей была она, скажи?
Ее послал Кронид… Довольно, бросим
Бесплодные сомненья… Иль помимо
Кронида что творится на земле?
Ее послала Гера?.. Слушай… Гера?